В 70-е годы темп роста населения Москвы оказался более энергичным, чем это предусматривалось расчетами Генерального плана развития города. В то же время за 50—60-е годы под жилые комплексы с преобладавшей пятиэтажной застройкой и невысокой плотностью были использованы основные резервы свободных городских земель. Остались трудные территории, откуда нужно было выводить промышленные и сельскохозяйственные предприятия или объекты городского хозяйства, где требовалась сложная и дорогостоящая инженерная и санитарнооздоровительная подготовка. Отсюда потребность в предельно эффективном использовании этих трудных земель. Пришлось вернуться и к застройке небольших участков в пределах сложившихся частей города. Уплотнялись многие нерасчетливо использованные в недавнем прошлом территории, где массивы однообразных «пятиэтажек» дополнялись новыми крупными сооружениями. Началась и замена малоценного существующего фонда зданий, не отвечающего современным требованиям.
В этих обстоятельствах стало необходимостью решительное возрастание плотности застройки, увеличение числа этажей. Гибкость форм стала решительно необходимой для того, чтобы эффективно использовать трудные, затесненные участки и достаточно естественно вводить новые постройки в сложившиеся кварталы и микрорайоны.
Процесс укрупнения жилых построек Москвы был очень активным. Между 1956—1965 гг. в Москве ежегодно вводилось в эксплуатацию до 1500 домов, в каждом из которых было в среднем 50 квартир. В следующем десятилетии средние размеры дома увеличились вдвое. В 1975 г. было построено лишь 566 домов, но среднее число квартир в каждом достигло 157, а в 1977 г. средний новый московский дом имел уже 190 квартир. И если новый дом, характерный для 50-х годов, был пятиэтажным, то для 60-х характерен девятиэтажный, а в 70-е годы основу новой застройки составили дома в 12—16 этажей. Достаточно широкое распространение получили и жилые здания в 22—25 этажей, создающие композиционные акценты в новых жилых комплексах или ориентиры, преобразующие пространственную структуру сложившихся массивов. Предполагается, что в 1981—1985 гг. 70% новой жилой площади будет обеспечено в домах, имеющих 16 и более этажей.
В борьбе за компактность города увеличивается градостроительная ценность городских земель (растет и фактическая их стоимость, определяемая громадными вложениями средств в городские инфраструктуры — в центральной части города она уже превысила 400 руб. за 1 кв. м). Поэтому увеличение затрат на строительство высоких домов в сравнении, скажем, с пятиэтажными без лифта, с избытком компенсируется экономией, которую дает эффективное использование территории (не говоря о том, что компактность города — это и сокращение времени, которое каждый должен тратить по дороге на работу, в центр, к зонам отдыха). Постепенная замена устаревающих, дряхлеющих панельных «пятиэтажек» домами высотой более 16 этажей позволит удвоить жилищный фонд занимаемых ими кварталов. Словом, один из признаков тех изменений, которые наступили в московском жилищном строительстве последних лет, — решительное увеличение этажности домов.
Однако одного лишь «подрастания» застройки недостаточно для того, чтобы обеспечить эффективность использования городских земель. По данным архитектора С. Матвеева, из-за недостаточной градостроительной маневренности применявшихся типовых проектов, исключавших возможность гибкого учета особенностей конкретного участка, фактическая плотность жилищного фонда в новых районах была, как правило, на 15—20% ниже той, которую предусматривают нормы, принятые для Москвы. Сама экономика градостроительства властно потребовала использования возможностей «открытой» системы стандартизации, которые заложены в Едином каталоге индустриальных изделий, для увеличения гибкости и разнообразия систем застройки. В Москве каталог давно уж стал основой проектирования, в соответствии с ним создают свою продукцию домостроительные предприятия. Казалось, что можно отбросить типовой дом как единицу стандартизации и начать проектирование, всецело учитывая конкретные особенности участка. Однако в течение нескольких лет каталог служил лишь основой для создания столь же немногочисленных, как и раньше, типовых домов. Переход на более гибкие формы стандартизации осложняет управление домостроительным производством, планирование его продукции, обеспечение равномерного ритма строительства. «Отвлеченные» доводы в пользу разнообразия и выразительности застройки не могли заставить строителей пойти на такие сложности.
Теперь мощные стимулы для перестройки дает экономика. Инерция простоты изготовления немногих типовых домов, выпускавшихся массовыми «тиражами», простоты, заманчивой для производственников, но снижавшей качество застройки города (причем не одну только ее выразительность, но и ее удобства для жителей, определяемые достаточно широким ассортиментом квартир), начинает наконец преодолеваться. «Тиражи» типовых домов заметно сократились, разнообразие их возросло, качество повысилось. Главное же — они стали использоваться в соединении с дополнительными блок-секциями и различными вставками, что открыло возможность самых разнообразных пространственных комбинаций жилых корпусов в системе застройки. Началось реальное освоение «открытой системы» стандартизации.
На основе изделий каталога теперь достаточно смело создаются и единичные сооружения для особых ситуаций. Наряду со сборными зданиями строятся и здания из монолитного бетона или со сборномонолитными конструкциями. В таких случаях возможность необычных решений — если их требуют обстоятельства — почти безгранична. Для тех каждый раз неповторимых условий, которыми определяется строительство в сложившихся частях города, целенаправленно используются возможности традиционного кирпича. Он не только позволяет выполнять практически любые задуманные формы, но и определяет масштаб, который специфичен для старых кварталов (в десятой пятилетке кирпичные дома составили 9% от общего объема жилищного строительства в столице).
Такое развитие методов массового строительства сделало возможными разнообразные варианты пространственной организации жилого комплекса. Стереотип, который сводится к россыпи отдельных домов среди пространства, не имеющего определенных членений, стремились преодолеть уже в 60-е годы (как это и было сделано в Вешняки — Владычине). Однако в то время ограниченность набора типовых домов, не допускавших вариаций, затрудняла поиск иных приемов. В 70-е же годы использование дополнительных блок-секций и поворотных вставок открыло путь к разнообразным способам организации застройки и расчленения пространства жилых массивов. В 1980-е годы разворачивается строительство на основе композиционных объемно-планировочных элементов (КОПЭ), что позволит еще более радикально решать проблему разнообразия и индивидуализации комплексов жилой застройки. В новых районах стало легче ориентироваться. Возрождаются в их застройке четко организованные, уютные жилые дворы — промежуточное звено между жилищами и общественными пространствами города.
Изменяется и сам тип жилого дома. Дом, обычный для 60-х годов, — сумма квартир, «упакованных» в четкие грани прямоугольной призмы. Заметно укрупнившиеся жилые здания последних лет все чаще включают в свои пределы помещения системы обслуживания, перерастают в многофункциональные сооружения. При этом складываются более удобные и тесные связи между системой обслуживания и ее потребителями, сокращается число квартир на неудобном для жилья первом этаже, дома становятся более выразительны и разнообразны.
Современный жилой комплекс объединяют развитые системы общественного обслуживания, которые становятся все более разветвленными и все более существенными для организации быта. Сейчас эти системы и жилье, как правило, пространственно разобщены. Однако естественна тенденция к их объединению. Специальные коммуникации в подземном пространстве можно использовать для развития связей системы, равно как и для разрешения противоречивой проблемы — как сделать жилую среду безопасной, свободной от движения транспорта и в то же время обеспечить удобный подъезд непосредственно к каждому входу, каждой жилой секции. К идее жилого комплекса как целостного организма сходятся разнообразные на первый взгляд тенденции, проявившиеся в жилищном строительстве 70-х годов. И эта идея определяет не только цели в далекой перспективе — она уже нашла частичное воплощение (экспериментальный жилой район Северное Чертаново).
За 70-е годы многое изменилось и во внутреннем наполнении жилых построек. Стали более благоприятными пропорции комнат, лучше организованы и оборудованы кухни и санитарные узлы. Группировка помещений в квартирах все чаще подчиняется принципу функционального зонирования — квартира расчленяется на дневную и интимную зоны. Исследуются и проверяются в экспериментальном строительстве типы планировки, допускающие трансформацию жилищ, их приспособление к конкретным, меняющимся потребностям каждой семьи.