По предположению местного историка В. П. Шляпина, укрепленные родовые поселения в окрестностях Устюга существовали на Гребешке, в устье реки Вздвиженки, на Красной горе, близ села Городище, на месте древнего Гледена и, возможно, на территории самого Устюга. Из них наиболее ранним, вероятно, было городище, расположенное в излучине реки выше города на высоком мысу, названном позднее Гребешком. В настоящее время о существовании здесь укрепленного родового поселения напоминают лишь характерные остатки древней топографии верхней площадки этого мыса (земляной вал и ров), откуда открывается одна из лучших видовых точек на Устюг и его окрестности1. Позднее эти древнейшие поселения были покинуты его обитателями, и только городище, существовавшее при слиянии Сухоны и Юга, дало начало Гледену — одному из древнейших городов Северного края, старшему брату Устюга. Таким образом, в IX—XI вв. здесь происходили процессы, аналогичные процессам образования многих древнерусских городов, когда из группы языческих городищ дальнейшее развитие получали лишь те из них, которые отличались наиболее благоприятными топографическими условиями и по своему местоположению обеспечивали возможность интенсивной торгово-ремесленной деятельности населения.
В вопросе первоначального освоения территории самого Устюга в литературе установилась точка зрения Б. И. Дунаева, который считал, что древнейшим укрепленным ядром города было так называемое Городище. Расположенное на возвышенном мысу, образованном рекой и впадающим в нее ручьем, и укрепленное внушительными, хорошо сохранившимися до наших дней земляными валами, Городище по своему виду действительно напоминает древние поселения домонгольского периода. Однако сопоставительный анализ хронологии основных градообразующих комплексов города вызывает сомнения в правильности гипотезы Дунаева. Так, сам город был заложен в середине XII в., а Успенский собор — в конце XIII в.; первые же укрепления посада, в черту которых была включена и территория Соборного дворища, возникли лишь в 1438 г. Следовательно, по теории Дунаева оказывается, что главный храм Устюга с момента своего основания и до укрепления, т. е. почти полтора столетия, был расположен за пределами городских стен, на расстоянии около 1 км от кремля. Для объективной оценки такого предположения полезно сравнить Устюг с другими древнерусскими городами, история развития которых свидетельствует о том, что положение главного собора, как правило, определяет место древнего городского центра — кремля. Поэтому трудно представить, чтобы в период бесконечных феодальных войн в Устюге, расположенном на бойких транзитных водных путях, главный собор столь долгое время мог оставаться незащищенным. Кроме того, устюжский Успенский собор был деревянным, что еще больше усиливало опасность его разрушения. А если к тому же учесть, что подобно другим древнерусским сооружениям этого типа он служил не только центром религиозной жизни города, но также архивом, библиотекой, хранилищем казны и представлял собой сооружение, уникальное по «величеству» и красоте, то станет очевидной противоречивость гипотезы Дунаева.
Одного из первых и наиболее последовательных историков Устюга В. П. Шля пи на серьезно занимала проблема первоначального освоения территории города, и он в одной из своих ранних работ высказал предположение о том, что заселение города шло не от Городища, а от Успенского собора. Однако после издания трудов Дунаева Шляпин, очевидно под их влиянием, отказался от своих ранних предположений и, присоединившись к точке зрения Дунаева, позднее подробно ее развил2.
Нередко ключи к разгадке подобных вопросов дают исследователям летописные источники. При устюжском Успенском соборе летописание регулярно велось уже с середины XIII в. Но поскольку собор этот был деревянным и часто страдал от пожаров, выгорая до основания примерно каждые сто лет, постольку естественна утрата древнейших местных летописных материалов. Деятельность известных нам так называемых устюжских летописцев относится к последней четверти XVIII и к XIX в.3, их поздние работы отличаются значительными неточностями, поэтому использовать их можно только как подсобный материал. Наиболее достоверные данные по древней истории Устюга содержит «Устюжский летописный свод» (Архангелогородский летописец)4, в котором все материалы местных авторов уточнены на основе других общерусских летописей, и поэтому ранний период истории города здесь освещен более достоверно, но чрезвычайно кратко и в основном отмечает события общеполитического значения. В связи с этим и летописные источники не дают ответа на вопрос о первоначальном освоении территории Устюга.
Таким образом очевидно, что для изучения раннего периода развития Устюга, так же как и других деревянных и полностью исчезнувших городов, только археология может обеспечить достаточно надежные и достоверные сведения. И, действительно, уже первые раскопки, проведенные на территории Городища в 1959—1960 гг. группой специалистов Института археологии Академии наук СССР под руководством А. В. Никитина, установили, что комплекс этот имеет позднее, послемонгольское происхождение, а самые древние из обнаруженных здесь археологических находок датируются началом XV в. Эти данные опровергли теорию возникновения Устюга от Городища, хотя и не дали прямого ответа на вопрос о первоначальном освоении территории города. Однако благодаря исключению Городища из числа его древнейших градообразующих комплексов наиболее вероятным представляется вариант образования первичного ядра города на территории Соборного дворища. Поэтому древний устюжский кремль следует искать именно в этом районе. Вместе с тем необходимо отметить, что окончательный ответ на этот вопрос могут дать только систематизированные археологические исследования всего устюжского посада.
Большой вклад в изучение вопросов развития Устюга на ранних этапах внесли работы Института теории и истории архитектуры (ЦНИИТИА) по ретроспективной реконструкции древней структуры этого города, выполненные в 1971—1974 гг. под руководством М. П. Кудрявцева в качестве предпроектных исследований для последующей реконструкции города. На основании имеющихся материалов, а также по аналогии с другими древнерусскими городами в настоящее время можно представить себе примерную картину раннего этапа развития города.
В своем стремлении закрепиться на стыке важнейших водных путей Заволочья основатели Устюга — выходцы из Ростово-Суздальской земли — выбрали место на левом берегу Сухоны, в 4 км выше расположенного при слиянии Сухоны и Юга древнего города Гледена. Можно предполагать, что Устюг был заложен как один из форпостов Гледена. Выбор места для строительства Устюга был продиктован, в первую очередь, стратегическими соображениями, и в этом вопросе местные мастера следовали традиционным приемам древнерусского градостроительства. Город был основан в излучине реки на высоком коренном берегу. Такое местоположение позволяло видеть подступающего к городу неприятеля уже издали, что было одним из важнейших условий успешной обороны. Крутые береговые откосы облегчали устройство городских укреплений, а прилегающие к городу плодородные земли широкой речной поймы, так называемое сполье, обеспечивали успешное развитие земледелия. Кроме того, близ вновь основанной крепости несколько выше по течению реки бровка нагорья отступала от берега, создавая условия для развития столь типичного в структуре древнерусского города «подола». Здесь, в устье впадающего в Сухону безымянного ручья, по-видимому, и возникла первая пристань, при которой постепенно начал развиваться древний устюжский торг.
Уже с момента своего основания призванный играть роль крайнего на северо-восточных границах форпоста Ростово-Суздальской земли, Устюг превратился в типичный для своего времени город-крепость. Его древнейшие оборонительные укрепления, построенные около середины XII в., состояли из земляного вала — «осыпи», дополнительно усиленного деревянной стеной — «острогом». Первое летописное упоминание этих укреплений относится к 1212 г. и связано с основанием Михайло-Архангельского монастыря, который, по рассказу летописца, был заложен близ «новонаселенного» города «за острожною осыпью» (выделено мною — В. Ш.). Это сообщение чрезвычайно ценно тем, что, подтверждая существование ранних городских укреплений и определяя их общий характер, оно дополнительно свидетельствует в пользу предположения об образовании первичного ядра города именно в районе Успенского собора, так как в этом случае Михайло-Архангельский монастырь располагался буквально за городскими укреплениями. В то же время от Городища монастырь оказался далеко в стороне, и подобное определение места монастыря летописцем вряд ли было бы возможно.
Из-за отсутствия детальных археологических исследований территории устюжского Соборного дворища в настоящее время не представляется возможным определить точное место, границы и характер застройки древнего кремля. Однако, по аналогии с другими древнерусскими городами, можно предполагать, что под защитой городских укреплений здесь разместились сооружения административного и общественного характера, жилища основателей города, сторожевые и «осадные дворы», а также первая деревянная церковь, на месте которой в 1290 г. и был построен Успенский собор. Издавна на территории устюжского кремля находились владения ростовских митрополитов — «старый владычен двор», а также княжеская резиденция, куда, по сообщениям летописцев, нередко приезжал ростовский князь Константин Борисович. Можно предполагать, что крепость по конфигурации была близка к полукругу, а основу ее планировки образовали две улицы, из которых одна пролегла параллельно берегу реки, а вторая перпендикулярная ей, связала Соборное дворище с Михайло-Архангельским монастырем.
Одновременно с крепостью на устюжском «подоле» возник и начал развиваться торг, близ которого на возвышенной бровке нагорья была заложена древнейшая приходская церковь. Эта церковь была освящена в честь ростовского епископа Леонтия, л самое название церкви, так же как и название главного собора города «Успенский», дополнительно свидетельствуют об установившихся уже в этот ранний период тесных связях Устюга с Ростовом. К числу ранних комплексов города следует отнести также и Иоанно-Предтеченский монастырь, который был основан в 1262 г. на живописных отрогах Красной горы за Михайло-Архангельским монастырем. Таким образом, Устюг XII—XIII вв. представляется значительным и весьма типичным для своего времени укрепленным пограничным городом с пристанью, торгово-ремесленной слободой и двумя укрепленными монастырями на подступах к городу по главной сухопутной дороге из Красноборска.
Без специальных археологических исследований трудно предположить, когда образовался второй торгово-ремесленный посад, который начинает интенсивно развиваться вниз по течению реки на юго-восток от Соборного дворища. Здесь возвышенное и ровное плато III террасы берегового рельефа создавало наиболее благоприятные условия для заселения, тогда как выше по течению реки, вскоре за Леонтьевской церковью, рельеф местности значительно понижался, образуя обширную заболоченную долину. Этими особенностями местной топографии и объясняется одностороннее развитие устюжского посада. Природными условиями был вызван, очевидно, и перенос древнего торга, низменная территория которого периодически затоплялась во время бурных весенних паводков, что исключало возможность полноценного использования и застройки «подола». Так, древний торг, первоначально удовлетворявший скромным потребностям города, в процессе дальнейшего развития оказался недостаточным и был вместе с пристанью перенесен ниже по течению реки. Здесь быстро стала расти вторая торгово-ремесленная слобода с церквами Никольской и Рождественской. В истории древнерусского градостроительства нередки были подобные случаи переноса первоначального торга на новое, более благоприятное место, обеспечивающее его беспрепятственный рост, и в этом отношении Устюг имел немало аналогий.
В 1398 г. летописцы отмечают одно из самых разрушительных нашествий на Устюг новгородцев, которые «... город Устьюг повоевав и пожгоша, и стояша на Устьюге четыре недели»5, а, отступая от Устюга, разграбили и подожгли Успенский собор и увезли в Новгород все лучшие устюжские иконы. Летопись рассказывает также, что новгородцы «...пожгоша и волости многие повоеваша, а города Гледена не могоша взять»6. Следовательно, в это время Гледен был укреплен лучше, чем Устюг, старые крепостные стены которого обветшали и уже не могли в случае опасности вместить значительно возросшее население торговоремесленного посада. Это нашествие послужило толчком к строительству третьего в Устюге, Покровского, монастыря, который был заложен близ нового торга на возвышенном мысу, образованном рекой и оврагом, по дну которого протекал ручей, названный позднее Немчиновым. В отличие от двух древнейших устюжских монастырей, расположенных в глубине территории, этот комплекс возник на самом берегу. Именно поэтому военная функция здесь взяла верх над функцией религиозной и Покровский монастырь был построен как крепость. Вокруг монастыря были возведены земляные валы, которые так хорошо сохранились до наших дней. А с северной стороны, где подступы к монастырю не были защищены природными условиями, устюжане вырыли искусственный ров, земля из которого могла быть использована при устройстве валов. Так новая крепость была превращена в неприступный остров, со всех сторон окруженный водой и связанный с торгом подъемным деревянным мостом.
Именно в это тревожное время, очевидно, были построены первые укрепления устюжского посада в виде земляной «осыпи» с деревянной стеной — «острогом». А летописец отмечает, что в 1399 г. «... на посаде обложили город около святого Покрова Пречистые Богородицы монастыри»7. Эта система примкнула к северным угловым башням Покровского монастыря и окружила торгово-ремесленный посад с Рождественской и Никольской церквами. Северную границу этих укреплений, по предположениям М. П. Кудрявцева, следует искать на месте бывшей улицы Рождественской. Там, на остром мысу, при слиянии двух рек, в Устюге возникла типичная для древнерусского градостроительства крепость, аналоги которой прослеживаются в структуре многих городов и, в первую очередь, в структуре Москвы. В литературных источниках XVII в. Покровский монастырь начал именоваться «Городищем». Это название, вероятно, и послужило одной из причин того, что поздние исследователи истории Устюга приписывали Покровскому монастырю — Городищу значение древнейшего ядра города. В связи с этим необходимо отметить, что, следуя древней терминологии, русские называли «городом» и «городищем» всякое укрепленное «огороженное» место. Следовательно, такое название отнюдь не определяет древнего, домонгольского происхождения объекта.
Итак, на рубеже XIV и XV вв. в Устюге сложилась своеобразная двухчастная структура городского центра. При этом древний кремль с Успенским собором превратился в религиозный центр города, а военные функции перешли к новой крепости — Городищу, за стенами которого помимо старой монастырской Покровской церкви были размещены «осадные» дворы и амбары, склады оружия и «зелья» (пороха), сторожевые избы и тюрьмы. Между этими двумя основными узлами города вдоль реки расположились посад и торг. Для правильной оценки такого приема организации городского центра необходимо отметить, что и в этом отношении Устюг не был исключением, а история древнерусского градостроительства знает немало подобных примеров. Так, в целом ряде старых русских городов (Тула, Галич, Старица, Муром и др.) по различным причинам помимо древнего детинца возникла дополнительно новая крепость, а центр города таким образом получил двухчастную структуру. Фактически два центра существовали и в Новгороде, и в самом Ростове, где после перестройки основного ядра города его древний детинец с главным Успенским собором оказался за пределами стен кремля. Но, пожалуй, ближе всех в этом отношении к Устюгу стоит Смоленск, где в связи со строительством новой крепости детинец приобрел исключительно религиозное значение, в результате чего в городе образовались два центра, между которыми выросли торг и посад.
В конце XIV в. на противоположном берегу Сухоны возникла вторая устюжская слобода — Дымково, а в 1422 г. в развилке дорог, связавших Михайло-Архангельский и Иоанно-Предтеченский монастыри с новым торгом, был основан четвертый в городе, Спасо-Преображенский, монастырь. Таким образом, уже в первой четверти XV в. в Устюге окончательно сложились все те основные градоформирующие «вехи», которые предопределили дальнейший территориальный рост города и его планировочную структуру.
После присоединения к Москве Устюг превратился в важнейший стратегический пункт Московского княжества, поэтому великие князья придавали большое значение его укреплению. Особенно остро вопрос об усилении оборонной мощи города встал в тревожный период развязанной галицкими князьями жестокой феодальной войны, жертвой которой пал ближайший сосед Устюга — древний Гледен. После гледен-ской катастрофы основная масса населения из разрушенного города переселилась в Устюг, в связи с чем территория устюжского посада значительно возросла. В этих условиях ранние укрепления Устюга оказались явно недостаточными, да и старый способ обороны, когда во время осады все население города бросало свое недвижимое имущество и укрывалось в крепости, теперь был уже неприемлем, так как неминуемо вел к разорению посада и к нарушению всей торгово-ремесленной жизни города. Вот почему в 1438 г. Василий II Темный распорядился о строительстве в Устюге новых укреплений вокруг всего посада, в результате чего «...на посаде, в Черном Прилуке, сделана большая осыпь и город деревянный с башнями от Покровского монастыря, что ныне именуется Городище, даже и по за собору окруженный»8. Таким образом, новые укрепления представляли собой типичное ддя своего времени оборонительное сооружение, а в их черту помимо посада были включены также и оба устюжские центра — древняя Соборная группа и Городище. Однако укрепления эти охватывали территорию, вероятно, меньшую, чем поздние городские стены, известные нам по описаниям сотных и писцовых книг XVII в.
В течение насыщенного военными событиями XV в. Устюг продолжал оставаться основной опорой Москвы на севере и вел активную борьбу за объединение русских земель. В это время сам Устюг неоднократно подвергался нападению соседей: его осаждали и новгородцы, и двиняне, и вятчане, и казанские татары. Однако обветшавшие к тому времени первые укрепления устюжского посада уже не могли удовлетворить новым условиям обороны. Поэтому в 1478 г. Иван III «... прислал гонца на Устюг ... а велел ставити город Устюг новой, а старой разваляти»9. Новые укрепления города, по сообщению летописца, были построены с значительным «распространением оного», поэтому они в отличие от «Старой осыпи» и первых укреплений посада получили название «Большого Нового острога» и, окончательно закрепив границы устюжского посада, определили место более поздних его укреплений. В это время, по-видимому, был вырыт и новый ров, который соединил Сухону с оврагом Немчинова ручья и дополнительно защитил новые стены с севера. Так к концу XV в. окончательно оформился устюжский посад, занявший всю наиболее благоприятную по своим природным условиям территорию III террасы берегового рельефа.
В XVI в., в связи с общим подъемом торгово-ремесленной деятельности Устюга, к его торгу окончательно перешло значение основного центра города. Именно в это время устюжане, очевидно, и начали заселять прилегающую к торгу с юга пониженную II террасу (2-я часть города), где раньше располагались лишь отдельные деревни, пашни и пастбища. Здесь образовался Нижний посад, названный так в отличие от более древнего Верхнего посада, и город, перекинувшись за овраг Немчинова ручья, начал интенсивно расти вниз по течению реки. К концу XVI в. сложилась двухчастная структура посада, предопределившая аналогичную структуру всего города.
В течение XVI в. общая политическая обстановка продолжала оставаться сложной и государство было заинтересовано в укреплении своих основных опорных пунктов не только на границах, но и внутри страны. Поэтому в XVI в. стены устюжского Верхнего посада восстанавливались два раза в 1537 и 1582 гг. И, наконец, последние укрепления города были сооружены в 1613 г., в смутное время, когда в Северном крае хозяйничали банды польских интервентов. Эти укрепления сыграли чрезвычайно важную роль в истории города и способствовали успешной его обороне, благодаря чему Устюг не был разорен поляками и избежал участи многих русских городов. Именно эти укрепления были подробно описаны в сотной книге 1630 г., дающей богатый материал для восстановления общего облика деревянного города XVII в.
Примечания
1. Городище на Гребешке было обследовано и обмерено В. П. Шляпиным, материалы эти в настоящее время хранятся в Великоустюжском краеведческом музее.
2. Первоначальная точка зрения В. П. Шляпина высказана в его книге «Житие праведного Прокопия, устюжского чудотворца, и историческое описание устюжского Прокопьевского собора», изданной в 1903 г.; вслед за нею в 1915 г. вышла в свет книга Б. И. Дунаева «Город Великий Устюг», которая в 1919 г. была переиздана. Основная работа В. П. Шляпина «Из истории города Великого Устюга» была опубликована в «Записках Северо-Двинского общества по изучению местного края» в 1925 г.
3. Устюжскими летописцами XVIII в. были священник Успенского собора Лев Вологдин и проживавший в Устюге штаб-лекарь Академии наук Яков Фриз, их материалы в XIX в. были обобщены и переизданы Ардашевым (Летопись семисотлетнего существования города Устюга Великого.— «Вологодские губернские ведомости», 1857, № 34—52), Н. Суворовым (Устюжский летописец.— «Вологодские епархиальные ведомости» 1873) и А. А. Титовым (Летопись Великоустюжская. М., 1889, а также Летопись Великоустюжская по Брагинскому списку. М., 1903).
4. Издан Академией наук в 1950 г.
5. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.— Л., 1950, л. 237.
6. Устюжский летописный свод. с. 66.
7. Титов А. А. Летопись Великоустюжская, с. 27.
8. Титов А. А. Летопись Великоустюжская, с. 28—29.
9. Устюжский летописный свод, с. 92.